Среди тех немногих женских образов, которые встречаются в повести,
наибольшее впечатление произвели на меня образы Василисы Егоровны
Мироновой — жены капитана Миронова и ее дочери Маши Мироновой.
Что касается Василисы Егоровны, то в ее образе автор показал
нам простую русскую женщину, хранительницу семейного очага и счастья,
не забитую, не слабую, а самоотверженную и благородную, умеющую принять
важное решение, и в тоже время по-женски любознательную, проницательную
и смекалистую.
С Василисой Егоровной мы знакомимся одновременно с главным
героем повести Петром Гриневым. И так же, как и он, оказываемся смущены
и удивлены видом жены коменданта: "У окна сидела старушка в телогрейке
и с платком на голове. Она разматывала нитки...”. И внешность, и
одежда, и занятие Василисы Егоровны не соответствовали ее положению
жены коменданта. Этим автор, на мой взгляд, подчеркивал происхождение
Василисы Егоровны из народа. На это же указывала и речь ее, насыщенная
пословицами, и обращение к Гриневу: "Прошу любить и жаловать. Садись,
батюшка”. Мужа своего Василиса Егоровна уважала, называла его и в глаза
и за глаза по имени и отчеству. Но, как и всякая сильная женщина,
чувствовала над ним превосходство.
До прихода Пугачева Василиса Егоровна казалась мне этакой
проворной русской старушенцией, крепко держащей в руках и дочь свою
Машу, и слабовольного мужа (таким кажется мне в начале повести капитан
Миронов), одинаково интересующейся солением огурцов и всеми делами, что
происходили в крепости. Из-за всего этого Василиса Егоровна выглядела в
моих глазах немного даже смехотворной. Совсем другой предстала передо
мной старушка с приходом в крепость Пугачева. Навязчиво
любопытствующая, занятая лишь домашними делами и хлопотами, Василиса
Егоровна превратилась в самоотверженную, благородную женщину, готовую в
тяжелую минуту разделить, если придется, трагическую участь своего
мужа. Узнав, что крепость может оказаться в руках мятежников, Василиса
Егоровна отказалась от предложения мужа укрыться у родственников в
Оренбурге: "— Добро, — сказала комендантша, — так и быть, отправим
Машу. А меня и во сне не проси: не поеду. Нечего мне под старость лет
расставаться с тобой да искать одинокой могилы на чужой сторонке.
Вместе жить, вместе и умирать”. Разве не достойны уважения эти слова, и
разве не достойна уважения жена, сказавшая их мужу?! Сказанное Василиса
Егоровна подтвердила на деле: когда, повесив коменданта, казаки
вытащили ее из дома "растрепанную и раздетую донага”, Василиса Егоровна
не стала просить пощады, а громко закричала: "Отпустите душу на
покаяние. Отцы родные, отведите меня к Ивану Кузьмичу”. Так вместе они
и погибли.
Марья Ивановна, дочь Мироновых, оказалась достойной своих
родителей. Она взяла у них самое лучшее: честность и благородство.
Описывая Машу Миронову, невозможно не сравнить ее с другими пушкинскими
героинями: Машей Троекуровой и Татьяной Лариной. В них много общего:
все они выросли в уединении на лоне природы, всех их питала народная
мудрость, однажды полюбив, каждая из них оставалась навсегда верной
своему чувству. Только Маша Миронова, на мой взгляд, оказалась сильнее
своих предшественниц, она, в отличие от них, не смирилась с тем, что
уготовила ей судьба, а стала бороться за свое счастье. Прирожденные
самоотверженность и благородство заставили девушку побороть робость и
пойти искать заступничества у самой императрицы. Благодаря этому Маша
Миронова оказалась счастливее других пушкинских героинь.